Выстроившись двумя квадратами, один напротив другого, корабли один за одним окутывались синеватыми облаками разгоняющихся генераторов пробоя, готовясь вступить в самоубийственную схватку.

Сетон, глава линии прогрессистов, уже готовился открыть огонь, когда все генераторы дали сбой, облака погасли, а между противоборствующими сторонами из стремительно расширяющегося облака перехода возник огромный, многокилометровый матово-черный шар корабля Арбитра.

— Арбитр! — Помощник Сетона Тин Ро покачал головой. — Своевременно.

— Ну вот, а ты не верил, что они вмешаются. — Сетон довольно ухмыльнулся. — Не могли Ушедшие оставить нас без присмотра. Теперь достойно отыграть вторую часть представления — и можно готовить финал.

— Если он будет…

— Будет-будет. — Сетон, что с ним бывало довольно редко, расхохотался в голос. — И финал, и заключительное шоу, и даже опускание занавеса.

Сфера перехода, однако, и не думала гаснуть после того как из нее вскользнул корабль Арбитра. Стремительно расширяясь, она накрыла и прогрессистов, и статиков, переместив их вместе с кораблями в неразличимо-черную муть замкнутого пространства.

Через несколько секунд Сетон находился уже не в рубке корабля, а удивленно озирался на ряды кресел в круглом зале, одна половина которого была занята его сторонниками, а другая — противниками.

В центре зала, на небольшом возвышении стоял невзрачный мужчина в облегающей одежде серого цвета и таком же сером плаще и терпеливо ждал, пока все успокоятся.

— Доигрались?

Игроки, напуганные мощью арбитра, с которым они до сих пор не вступали в прямое столкновение, предпочитали молчать.

— Налицо обоюдное нарушение пунктов три, девять, шестнадцать, восемнадцать, двадцать два… и так далее по списку. От немедленного уничтожения вас спасает как массовость нарушения, так и четкие инструкции, оставленные Ушедшими на сей счет. Поскольку одна из сторон совершала нарушения первой, а вторая была вынуждена отвечать, второй стороне, — Арбитр оглянулся на главу прогрессистов, — предоставляется право решить, как завершится этот период.

Главе эвенов не нужно было гадать. Подобный вариант был просчитан и взвешен до мельчайших деталей.

— Дуэль, — коротко бросил Сетон и поднял взгляд на Арбитра.

— Принимаю. — Арбитр кивнул и обернулся в сторону хеонов.

— Выбирайте противника.

Таон желчно усмехнулся. Изначально дуэль была способом разрешить серьезные противоречия между Игроками враждебных линий. Но как назло все прогрессисты были сторонниками открытых действий, что, в свою очередь, заставляло их усиленно заниматься всеми аспектами войны. Сам Таон уже давно был лишь стратегом, и его дуэль с Эвеном — верное поражение. Но, кроме того, если он проиграет, то лишится статуса Игрока. А что это означает лично для него, Таон старался даже не думать. Но даже потеря статуса Игрока была неприятной, но совсем не смертельной, и уж куда не самой худшей альтернативой полному уничтожению за нарушение Кодекса Игры, если сейчас он не примет самоубийственный вызов. Верный Тай Ва нагнулся к его уху и что-то шепнул.

Таон задумчиво кивнул и впервые за долгое время улыбнулся. Это был блестящий выход и ход, достойный настоящего Игрока.

— Я выбираю главный фокус эвенов. Человека с Земли. Алексея Белого.

— Но в данном случае даже если вы победите, — уточнил Арбитр, — ваша позиция не претерпит изменений.

— Но и не будет засчитана эвенам?

— Не полностью. — Арбитр согласно кивнул. — В случае победы Белого, он получает статус свободного Игрока и, если захочет, сможет присоединиться к Игрокам одной из линий, а эвены получат причитающиеся им сто пунктов, как сторона, за которую сражался дуэлянт.

— Мы согласны. — Глава хеонов кивнул.

— Мы согласны. — Сетон подтвердил решение эвенов.

— Принято, — огласил Арбитр и чуть развернулся в сторону эвенов.

— Оружие?

— То, что с ним в данный момент.

Арбитр, несмотря на ситуацию, едва заметно улыбнулся и повернул голову в сторону Таона:

— Место?

— Лабиринт! — почти выкрикнул Таон и с гордым видом оглянулся на соратников.

— Будет так.

Алексей Белый в тот момент, когда решалась судьба его лично и всей Галактики, уже приготовился вместе со своим взводом грузиться на транспорт, чтобы выдвигаться на посадку на борт корабля, который должен был доставить весь батальон для рейда по Новой Европе, когда заметил маленький осколок металла, торчащий из брони Малыша. Толстые стальные перчатки, несмотря на мощные сервоусилители, скользили по металлу, не в силах захватить непокорный кусок стали.

— Так. Не дергайся. А то так и проходишь до вечера с железкой в заду.

Алексей взгромоздил ревуна на колени и, достав из набедренных ножен огромный тесак, наконец-то смог сковырнуть обломок, когда пространство вокруг подернулось мутной белесой дымкой, и вместо полуразрушенных зданий с удивлением увидел расстилающуюся степь и прозрачную, словно стеклянную, сферу вдалеке.

Почувствовав спиной неладное, капитан рывком обернулся и наткнулся взглядом на спокойно сидящего в роскошном кресле мужчину средних лет в черной блестящей накидке.

Несмотря на то, что у человека не было оружия, весь его облик говорил о силе и несокрушимой уверенности в себе. Что, в общем, было вполне объяснимо, так как перенести массу в шестьсот килограмм из Москвы в неведомое далеко простой человек не мог даже теоретически.

Ревун тоже не подавал сигналов тревоги, так что Белый немного расслабился.

Арбитр, сидящий в глубоком мягком кресле, внимательно следил, как человек и его зверь приходят в себя после довольно неожиданной смены декораций. Наконец избранный для поединка обернулся и настороженно взглянул в глаза незнакомцу.

— Давай познакомимся. — Арбитр встал и сделал шаг вперед. — Меня зовут Арбитр. Ты оказался в этом месте по моей воле и в силу сложившихся обстоятельств. Если ты не примешь условия Игры, то я немедленно доставлю тебя на то место, откуда взял, и в то же время.

Алексей вздохнул и посмотрел на невозмутимо сидящего у ног ревуна.

— А почему именно я?

— Ты фокус линии, эвен, — охотно пояснил Арбитр. Сделав короткое движение пальцами, после которого кресло, словно живое, подъехало к нему, он снова сел и продолжил: — Своего рода ставка. Если ставка проиграет, проиграют и они. Точнее, не выиграют. В данном случае их проигрыш — лишь потеря ставки. То есть тебя. Фокус Игры — это то, что выводят на игровое поле как будущий эпицентр очень важных для Игры событий.

— А что на кону?

— В данном случае твоя жизнь, — лаконично ответил Арбитр.

Алексей неожиданно для себя рассмеялся.

— Но это только половина ставки!

— Другая половина — жизнь твоего противника.

— Ну и зачем мне жизнь человека, которого я наверняка даже не знаю? — удивился Алексей.

— Возможно, ты захочешь получить приз?

— Приз? — Белый опять расхохотался в голос. — Я убиваю совершенно незнакомого мне человека, а взамен получаю приз? — Он стянул перчатку и, просунув руку под сдвинутое наверх бронестекло, кончиком пальца смахнул выступившую на глазу слезинку. — Ты ошибся, Арбитр. Я не наемный убийца. Возможно, тебе стоило поискать среди моих врагов из Демсоюза. Вот те в большинстве своем за существенный приз не то что незнакомца, лучшего друга прикончат.

— Возможно, ты изменишь свое мнение, когда узнаешь, что за приз? — ровным голосом произнес мужчина.

— Нет. — Алексей усмехнулся. — Не изменю, даже если там все сокровища мира. Я за деньги не то что не убиваю, а даже не сражаюсь.

— Хорошо. — Арбитр кивнул. — Попробуем по-другому. Там, — он качнул головой в сторону купола, — сокровища давно ушедшей расы. Научные достижения, философские трактаты… И, конечно, оружие. Оружие, равного которому не будет в Галактике еще много тысяч лет. Государство, которое получит такое оружие, надолго, если не навечно, избавится от угрозы войны. Если ты откажешься, оружие может в итоге попасть в чужие, враждебные твоей стране руки, и тогда все. Никакая доблесть ваших воинов, никакие подвиги вас не спасут. Вас просто сотрут в порошок.